Прифронтовые диалоги

жена – все! надоело! с сегодняшней ночи ты спишь с нами в бомбоубежище, а не спальне
я – тебе жалко что-ли?
жена – не жалко! но если ночью ракета попадет в спальню, то утром скажут, что я плохая жена; не разбудила тебя во время тревоги и не увела в бомбоубежище
я – хм… ну хочешь я перед сном записку оставлю, что это мое решение и я запретил тебе себя будить и уводить?
жена – хороший вариант. договорились. не забудь написать только
——–
невыспавшаяся жена выспавшемуся мне, утром, после ночи со сплошными воздушными тревогами
жена – хотелось бы мне иметь твое спокойствие
я – я ж с ним не родился. за него высокая цена на протяжении жизни заплачена. поверь мне ты такую цену платить не захочешь
——–
сосед – пиздить этих арабов надо, насмерть, чтоб знали суки
я – а если они тебя?
сосед – тоже верно. пусть полиция пиздит
———
приятель-араб из кфар-касем по телефону – Евгений, ты пока к нам не приезжай. давай перенесем встречу
я – что, не будут рады мне братья твои?
араб – горячие сейчас все. надо обождать
я – а если мы с тобой сразу в Филфелу (местный ресторан) пойдем и за бараньей шеей вопросы порешаем? там нам рады будут?
приятель – там очень будут рады. давай я тебя на трассе встречу и на моей машине поедем. и напрямую в Филфелу, без лишних остановок
————-
пара друзей в хайфе – она типичная польская еврейка: пышная с копной светлых кудрявых волос, он – не менее типичный триполитанский еврей, очень смуглый левантинский тип
я – Голда, ну как вы там?
Голда – сидим дома. никуда не выходим. тут у нас волнения на улицах. то арабы, то евреи
я – ну выходили бы когда евреи на улице
Голда – ага! с нашей-то внешностью! меня изобьют арабы как еврейку, а мужа евреи как араба. мы уж лучше пока дома посидим. или по отдельности выходить будем

Кроссворд

В 98 году я пару месяцев перед началом учебы охранял строительную площадку рядом с поселением Алей Захав. Пяток экскаваторов, бытовка и склад лопат и кирок.

Поселение решило расширяться. А учитывая, что находилось оно на территории Иудеи и Самарии, расширяться там можно было только в сторону арабов.
Поселенцев это не смущало. А вот страховую компанию строительного подрядчика смущало еще как. Поэтому она требовала, чтобы в любое время на площадке находилось два охранника с оружием.

Грузин Давид получивший подряд на охрану объекта к тому времени уже наскреб на белый восьмилетний БМВ, но своей квартиры у него не было. На нее еще предстояло наохранять, поэтому днем на площадке бдили солдаты действующей службы во время свободных от армии дней. Благо в Израиле солдат в увольнительную ходит с родной винтовкой М16. А платить ему можно по-черному половину минимальной часовой зарплаты. Ночью же и в выходные сон экскаваторов оберегали мы с Сашей. Тоже по-черному и тоже за половину минималки. Только без оружия.

О том что в этом районе Израиля можно заснуть в полной комплектности, а проснуться уже без головы я узнал только через пару лет. Да и у меня в этот моменты были заботы посерьезнее. Я зачем-то через 11 месяцев в Израиле поступил на факультет криминологии в ариэльском университете, тогда еще колледже, и у меня были некоторые сомнения в достаточности моего словарного запаса для полноценного обучения. Моего иврита вполне хватало, чтобы пройти на русскую дискотеку или подкатить к американке на тель-ависком пляже, но для полноценного академического обучения его могло не хватить. Арабов я не боялся. Я боялся вылететь с обучения на первой сессии.

Собственно арабов я не боялся потому что ничего о них не знал. Я планировал сидеть на площадке и учить иврит.

Обычно на выходные Давид на своем БМВ забрасывал нас на объект в четверг часам к пяти и забирал в 7 утра в воскресенье. Двое с половиной суток автономного плавания.

Мой напарник Саша приехал из Литвы. Он там кого-то не того убил и это создало ненужную напряженность на месте. Пришлось уехать. Саша в целом был русский, судя по вторичным половым признакам, таким как израильское гражданство немножко еврейским и обладал абсолютно литовским спокойствием. У Саши была норма. На сутки дежурства он закладывал пять больших кроссвордов и бутылку водки на семьсот пятьдесят грамм. Умножал эти количества на количество дней и получал искомое. Ну и несколько бутербродов и воду брал с собой.

В первый же вечер я вскрыл запертую бытовку. Обнаружил там стол и два стула, а также помятый лист бумаги с явными остаточными признаками ксесы (смесь табака и шмали). Склад с инструментами предоставлял явно больше вариантов для организации комфортного сна, поэтому бытовку я запер обратно и больше мы туда не совались.

Ночью мы спали, а утром садились в тени бытовки и занимались своими делами, постепенно двигаясь вдоль стены бытовки вслед за тенью. Я пытался вникнуть в логику построения ивритских глаголов и загадочного смихута (метод совмещения двух слов в иврите в одно понятие), а для отдыха читал детские сказки на иврите. А Саша решал кроссворды и пил водку. Когда солнце было в зените мы перебирались каждый под отдельный ковш экскаватора и пережидали полуденное солнце, а потом снова возвращались к бытовке. За день мы огибали бытовку и можно было ложиться спать на импровизированные кровати из лопат и стекловаты.
Надо сказать что напарником Саша был прекрасным. В сочетании с водкой и кроссвордами он был абсолютно самодостаточен. В отличие от многих кроссвордистов он не лез поминутно с вопросом – Совмещение несовместимых понятий? 9 букв? в середине хре… или Река из рассказа Галины Кептукэ? Восемь букв? В общем охраняли мы душа в душу.

Проблема возникла когда нам выпало ехать на объект на Рош ХаШана, еврейский новый год. Там вместо привычных двух с половиной суток надо было находиться три с половиной. У меня проблемы не было. Иврит бесконечный и учебники не кончаются так быстро. А вот Саша неискушенный в длительности еврейских праздник попал. Привычная норма дала сбой. И за сутки до окончания вахты он оказался с двумя бутербродами, но с без кроссвордов и без водки.

Самое же поганое было то что в последнем кроссворде осталось два неразгаданных слова. А без водки у Саши не включался гиппокамп. Саша извелся. Две незаполненных строчки в табличке зияли черными дырами. Терпеть это было совершенно невозможно. Но часть мозга ответственная за то чтобы вытянуть из памяти нужную информацию, без топлива торчала бесполезным камнем в черепе, как мобила без зарядки.

Саша слонялся по площадке и не находил себе места. Мои попытки занять его разговором помогали на короткий срок. Потом у него что-то щелкало в голове. Он снова вставал и начинал мотаться по площадке , не находя упокоения. Бормотал под нос. До меня доносились только обрывки – как так-то…..бибиене, блет, шудас… убью… актриса… восемь букв… сказал три лерва…

Как-то дотянули до вечера. Я собрался спать, а Саша продолжал свой путь ткацкого челнока, прядя бесконечный ковер из следов на самарийской пыли. Меня его настрой несколько беспокоил, но груз ивритских глаголов и ожидание утра когда можно будет поехать домой и принять душ победили. И я завалился спать.

Проснулся я от того, что кто-то толкал меня в бок. Я открыл глаза и увидел, что Саша стоит передо мной, расставив ноги для устойчивости и сдавленным голосом говорит – Дотянуться не могу. Дай мне вон ту монтировку. Я его ща суку кончу блет…

Под мышкой он держал коротко стриженную голову, которая хрипела и эпилептически закатывала глаза. Я автоматически потянулся за куском железа на который показывал Саша, но начал помалу приходить в себя.

Саша, кто это? – хрипло со сна прошептал я.

Не важно.. – прерывисто, но довольно спокойно ответил Саша. Шляется здесь по ночам, Спиздить чота хочет. Дай железку. Я его быстро щас паскуду.

Голова захрипела как-то совсем уж безнадежно. Саша хлопнул голову по голове и убедительно буркнул – да заткнись ты, лерва.

Я окончательно проснулся. Вскочил и успокаивающе попросил -Саш, давай хоть спросим кто он.

Да хули тут спрашивать – среагировал Саша – нехуй ему тут делать ночью… давай кароче…

Падажжи, падажжи – монотонно повторял я, пытаясь разжать Сашину руку на горле ночного визитера. Тот уже только тихонько сипел с закрытыми глазами. Я выколупал его из Сашиного зажима, хлопнул слегка по щеке и спросил по-русски – Ты кто? Что здесь делаешь?

Голова открыла глаза и и оказавшись прикреплена с человеческому туловищу обрела форму. Я узнал его.

Это был араб-бульдозерист, который каждую неделю приезжал из своей деревни на севере и оставался на площадке на всю рабочую неделю. А перед выходными уезжал домой.

Время уже катило к утру. Смысла ложиться спать не было. Мы собрали вещи, сидели на земле у бытовки и ждали когда приедет Давид на своем БМВ.

Утреннее солнце красиво подсвечивало крайний экскаватор. В бытовке возился рано приехавший бригадир. Ночной араб опасливо поглядывая в нашу сторону со звоном расшпиливал что-то в своем железном коне, готовя его рабочему дня.

Травести – сказал вдруг Саша – ну конечно, блет…

Я непонимающе глянул на него.

Актриса играющая роли детей, восемь букв – это травести – пояснил он – еще одно слово осталось. Домой приеду дорешаю.

Про Любу и иврит

Люба попала в Израиль. То что ей повезло она поняла сразу. Такого моря и солнца она не видела даже по телевизору. В первый же вечер случайная знакомая открыла ей главный секрет успеха; надо учить иврит, и самое главное рассказала как его выучить.

– Тебе надо пойти работать на заправку. Там нужно много разговаривать. Через полгода будешь вовсю болтать по-ихнему. – знакомая красиво затянулась сигаретой Time и добавила – Ну или местного найти. Можно трахаться и разговаривать. Да и денег у них много. А наши все нищие. И иврита не знают.

На заправку Любе не хотелось. А насчет местного идея ей понравилась. Только немного страшно было. Непонятно ж ничего че они там говорят. А знакомиться как? Новая знакомая и тут помогла – Да тут на улице вовсю пристают. Сама увидишь. Но лучше всего на пляже. Там их до жопы. Ниче делать не надо – сами подвалят.

Люба побрила ноги и пошла на пляж. Первый местный поймал ее еще на подходе. Что он говорил было непонятно, но что хотел было в общем ясно. Местный сразу поволок Любу в кафе. Он улыбался и купил Любе кока-колу. Люба тоже улыбалась. Так, улыбаясь, через час они оказались в маленькой тель-авивской квартирке.

Любе опять повезло. Местный оказался говорливым и активным. Уже через сутки Люба стала вычленять отдельные слова и кое-что понимать. В перерывах между вычленением слов, они вычленяли в койке. Здесь вообще все было понятно без разговоров. Люба старалась на всех фронтах. Очень уж ей хотелось выучить иврит побыстрее. Да и местный был симпатичный.

Через неделю активного обучения Люба выбралась в город и встретилась со своей советчицей в кафешке на Дизенгофе.

– Спасибо – сказал Люба – все как ты сказала. Я уже три слова выучила.
– Че за слова?
– Фикен и гут. А меня он называет русише шлампе…

С немцом Тео Люба повычленяла еще пару дней и добавила в словарный запас пару слов. В том числе роскошное фрюйлинсдушуйля. Тео очень смеялся когда она его выговаривала. А потом отпуск закончился и он уехал домой в Дрезден.

На заправке Любе, кстати еще пришлось поработать. Там она от других заправщиков набралась арабских слов и несколько фраз на амхарском. Но это уже совсем другая история.

Пурим в Бней Браке

Светские говорят ортодоксам – Идите работать, хватит на нашей шее сидеть!

Ортодоксы (наставительно) – Если бы мы не молились, уже бы ни Израиля, ни евреев не было бы. Мы за вас паскудников радеем.

Светские (запальчиво) – Мы вас не просили за нас молиться. За нас ЦАХАЛ мазу тянет. Без сопливых обойдемся. И достали вы уже с запретом транспорта по субботам.

Ортодоксы (пожевав губами) – Вам свиноедам, лишь бы заповеди нарушать. Как дети малые, честное слово. Мы вам ДНК проверим, а то подозрительно не по-еврейски рассуждаете.

И как в старом анекдоте про раввина разрешающего ссору – все правы.

Ортодоксальная община в Израиле это целый мир. Незнакомый большинству. Раздражающий, вызывающий. Очень влияющий на на самые важные аспекты нашей жизни, типа транспорта, регистрации брака, кашрута, воспитания детей и многого другого.

Вокруг ортодоксов полно мифов и легенд; от того, что они занимаются любовью через простыню с дыркой (что пикантная неправда) до того, что у них есть специальные группы, которые похищают тела умерших родственников из больниц, чтобы не допустить посмертного вскрытия тела (иудаизм не приветствует этого). Последнее, кстати правда, много лет назад я вынужденно провел ночь в синагоге с членом такой группы. Времени у нас было много, успели обсудить и главу Торы той недели, и выдающиеся ТТХ Глока, и женщин и методы проникновения в больницу для похищения тела.

В массе светские не любят ортодоксов, а ортодоксы светских. “Чужого” вообще тяжело любить. А они друг другу чужие. Разная одежда, разные интересы, образ жизни и прежде всего, разные ценности. И та и другая группа очень ошибается по-поводу второй. Например светские уверены, что ортодоксы поголовно не работают. При этом процент занятости женщин в ортодоксальной общине практически равен проценту занятости светских женщин. У мужчин дела обстоят похуже, но тоже далеки от общего стереотипа. Процент занятости мужчин у ортодоксов около 50-ти процентов против 70-ти среди светских. Разница есть конечно, но не такая огромная.

Тема ортодоксов очень интересна, но сегодня я хочу дать вам возможность заглянуть в их жизнь и посмотреть немного как в Бней Браке (город отродоксов) празднуют Пурим. Про смысл самого праздника если захотите почитаете в Вики. А я только скажу, что если все еврейские праздники можно определить как: “Враги хотели уничтожить евреев. Им это не удалось. Давайте по-этому поводу покушаем.” , то в Пурим к этому добавляется еще и “и хорошенько выпьем.”

В Бней Браке и Меа Шаарим (район ортодоксов в Иерусалиме) выпивать в Пурим начинают с самого утра, атмосфера праздничная, очень много людей в маскарадных костюмах, веселых, крикливых. Дети переодеты все. Кстати, интересный момент; в среде светских, которые тоже наряжаются на Пурим, невозможно представить, что ребенка оденут в маскарадный костюм уборщицы (не круто, правда?), а у ортодоксов это довольно распространенный костюм. Масса молодых людей на улицах собирает деньги на нужды разных ешив (религиозных учебных заведений), в синагогах собираются на чтение Свитка Эстер, по улицам разъезжают машины с торчащими из них пьяными и веселыми ешиботниками со свистками. К 12 дня на скамейках уже спят ослабевшие от алкоголя ревнители заповедей, а те, что покрепче гудят до самой ночи. Веселый праздник в общем.

Мне нравится в Бней Браке в Пурим. Посмотрите сами.

Минздрав вам всем покажет закон

Залетел вчера на конференцию посвященную принятию закона о медицинском туризме в Израиле. Туда кроме агентов медтуризма пришли представители больниц и медцентров. Да не шантрапа какая. Не последние люди Ассуты, Герцлии медикал, Клалита и других тяжеловесов, прибыли. Ну и мы и там нарисовались – хер сотрешь. Перед тем как писать глубокую аналитику по этому закону набросал очень краткий репортаж с конференции.

Представитель министерства здравоохранения Израиля (далее Минздра) – Дорогие агенты и представители больниц, с вступлением в силу нового закона мы будем вас драть, не вынимая, как сидоровых коз. Естественно в интересах всего здравоохранения, интересах пациентов из-за границы и прежде всего в ваших интересах. Буду рада ответить на ваши вопросы.

Все агенты хором – Как можно?! Вы убьете отрасль! Мы не хотим, чтобы нас драли в наших интересах! И в интересах здравоохранения тоже не хотим.

Минздра – Закон принят. Дура лекс, сед лекс. Закон суров, но это закон. В вашем случае закон особенно дура.

Самый смелый агент – А мы все сделаем по закону и вы не сможете нас отодрать. У нас юридический советник есть.

Минздра ( с умилением глядя на самого смелого) – Дурашка, закон так сформулирован, что невозможно все сделать по закону. Ты, кстати милый.

(Представители больниц молча и многозначительно переглядываются. Два агента падают в обморок).

Представитель ассоциации медицинского туризма – Давайте не будем волноваться. В первой версии закона нас вообще предлагали кастрировать. Профилактически. Но мы смогли добиться, чтобы из окончательного варианта это убрали. Будем работать над поправками к закону.

Агенты хором – Бля!… годарим!

(Представители больниц молча и многозначительно переглядываются)

Можно было еще написать конечно, но выше изложена суть.

Требования закона впечатляют: агент не может сам выслать программу для пациента, программа обязана быть от больницы или медицинского центра (как это будет реализовываться на практике непонятно, учитывая количество обращений), ограничение работы с агентами из-за границы не зарегистрированными в Израиле, обязательство больниц составления программ на двух языках (английский и “понятный пациенту”, учитывая обращения из десятков стран это будет веселуха), привязка ценообразования к прейскуранту министерства здравоохранения, невнятные формулировки и определения, наказание за занятие медтуризмом без лицензии – год заключения (по-моему такого уважения больше никто не удостоился) и еще много всякого вкусненького.

Кроме всего аудиторию порадовали тем, что Израиль единственный в мире кто принял подобный закон, защищающий интересы пациентов из-за границы и теперь пациенты будут чувствовать себя защищенными. Что должно по задумке привлечь пациентов в Израиль. В голову приходят некрасовские строки: “Жаль только – жить в эту пору прекрасную. Уж не придется – ни мне, ни тебе.”

Живем в интересные времена.

Дорогие агенты, я вам обещаю, что в Tel Aviv Medical Center и MatzpenClinic мы сделаем все, чтобы со своей стороны облегчить вам работу в рамках нового закона. Будет рассылка по этому поводу. Ну и моя личка всегда открыта для вас.

Приезжайте в Израиль

Приезжайте в Израиль. Есть шанс, что вас здесь наебут. И даже скорее всего. Гостиница, не будет соответствовать вашим ожиданиям. Более того в ней могут быть тараканы. Летающие. А обслуживание в большинстве мест будет плохим или очень плохим. Таксисты любой национальной принадлежности будут вас иметь.  И с вас. По сравнению с таксистами тараканы покажутся вам лапочками. Но по сравнению с тем, что  с вами сделают арабские торговцы в Старом городе Иерусалима таксисты покажутся вам доброй еврейской бабушкой.

А вы забейте и приезжайте в Израиль. Некоторые ваши русско-еврейские и укро-еврейские друзья расскажут вам про то какие местные жители обезьяны и про ужасы религиозного диктата. Цены в Израиле вам тоже не понравятся. Попавшиеся вам на пути русские горничные, официанты и таксисты будут пытаться вам продать бриллианты с Алмазной биржи и лучшую в мире израильскую медицину. Для любителей чисто пляжного отдыха и “все включено” Израиль худшее место. И никакие бриллианты это не исправят.

А вы положите на это с прибором и приезжайте в Израиль. Таких мест больше нет. Раз в жизни здесь должен побывать каждый. А там как пойдет. Не понравится – проклянете меня и не вернетесь сюда никогда. От меня не убудет. Но побывать в Израиле надо. Не упрямьтесь. Ну наебут вас разок-другой.  Большое дело. Пользуйтесь Gettaxi и таксисты вам не страшны. Они там одомашненные. Зато вы сможете встретить рассвет на Масаде. Ах какой там рассвет… Один такой рассвет нейтрализует любое отсутствие звездочек в гостинице. Особенно если подниматься на Масаду пешком. Вы будете смотреть на восходящее солнце и думать о том как тысяча евреев предпочли убить своих женщин и детей, а затем и себя, но только не сдаться в плен римлянам. Или езжайте встречать рассвет на горе Гамаль на краю кратера Рамон. А после переберитесь в Хец Бэшекет. Два километра всего. Там один бывший айтишник отгородил себе кусок пустыни и принимает усталых путников. Электричества нет, но вечерний костер, чай с травами и звездное небо пустыни над головой он обеспечивает исправно. Там на тебя нисходит понимание. Непонятно чего.  Но понимание.

Прилетайте, чтобы пройти по Малому Туристическому Кругу. Старый город Иерусалима, Яфо, Хайфа-Акко, Мертвое море. Когда приедете в Израиль второй раз сможете прикоснуться и к Большому Туристическому Овалу.  А то и проехаться по Местам Для Местных.

Если религия для вас не пустой звук, то здесь есть возможность лично пощупать первоисточники трех основных  авраамических религий. В Израиле  Иисус, Мухаммед и Моисей ходят бок бок, прикалываются над Буддой и раскидывают арендную плату в Старом городе на троих. Если же вы агностик или упасибоже атеист то здесь для вас открываются сказочные возможности для критики религии и разных мелких святотатств и кощунств, а также для пересмотра своего скепсиса к вере. Кроме того прогулка по религиозным кварталам Иерусалима или в Бней-Браке обогатит вас антропологически. Больше нигде, как в Израиле вы не получите 3 религии по цене одной.

Залетите в Израиль, чтобы насладиться закатом на тель-авивской набережной, поучиться торговаться на блошином рынке в Яффо, полюбоваться розами  в парке барона Ротшильда, прямо в Тель-Хае подискутировать сказал ли Трумпельдор перед смертью «Хорошо умереть за свою страну!» или просто выматерился по-русски (все урожденные израильтяне за первую версию, все выходцы из СНГ насмерть за вторую).

Юдофилы, посетите Израиль, чтобы придать своей любви выпуклость и проверить ее на прочность среди большого скопления евреев. Сразу скажу не у всех юдофилия выдерживает. У некоторых прям трескается поперек шва филосемитизма. Антисемиту же однозначно нужно  побывать в Израиле;  во-первых врага надо знать в лицо, во-вторых враг может оказаться и не враг, а так, или как минимум не такой страшный, в-третьих может удастся зацепить здесь еврейку и получить под это дело гражданство.

Приплывите в Израиль, чтобы сходить в Яд Вашем. Ни одна книга или фильм о Холокосте не передаст такого ощущения безграничного ужаса от того какой дикой мерзотой может быть человек. Музей Яд Вашем передаст. Он же даст ощущение не менее безграничного облегчения, что сегодня такое произойти не может.

Стоит оказаться в Израиле, чтобы полюбоваться на тель-авивских фриков, коих тут немерянно. Подыщать свободным духом Тель-Авива с его гей-парадами, фестивалями еды и вина, велопробегами, марафонами и сисястыми девчонками с автоматом на плече, бегущими поутру на службу в генштаб, а вечером в клуб с тем же автоматом. Сходить в музей искусств, чтобы отдохнуть от сионистов и полюбоваться на импрессионистов. Выпить кофе и почитать книгу (и на русском тоже) сидя в уличной библиотеке на бульваре Ротшильда. Или брутально повисеть на турнике на пляжных спортплощадках среди смуглых, мускулистых местных. Вы даже можете поспать на травке в парке Яркон, и ни одна падла вам слова скажет. И все это под облаком дыма марихуаны, запах, которой в Тель-Авиве не выветривается никогда.

Приезжайте в Израиле, чтобы посидеть в тель-авивских кафешках. Подумать об истории Тель-Авива и первой израильской богеме в кафе Bialik, намазать на питу честного, рабоче-крестьянского хумуса в хумусие  Bahadunes, поесть свежайшего кальмара с пивом или белым вином в Container с видом на яффский порт. Поесть мяса в Makom Shel Basar, покривиться от запаха в эфиопском ресторане, поваляться в арабской кальянной, попить крафтового израильского пива (на удивление неплохого), прокатиться по винодельням на севере Израиля, или пасть жертвой моды и средиземноморской кухни в The Old Man and the Sea.

Да мало ли чем тут еще можно заняться.

Если вам повезет, то на этом этапе вы уже поймете, что местные жители не обезьяны, а просто по-восточному чересчур темпераментны и их отличия от вас не так уж велики , что религиозный диктат практически незаметен, и что если вас слегка и наебали, то это могло случиться с туристом в любой стране, включая Россию и это того стоило.

А отгуляв положенное, приходите на набережную Тель-Авива. Поблагодарить и принести мне бутылку граппы, если вам понравилось или проклясть и принести мне бутылку текилы, если не понравилось. Улица Herbert Samuel 46. Tel Aviv Medical Center.  Я тут всегда сижу. С чашечкой кофе в одной руке и терминалом для приема кредитных карт в другой. Работаю, мучаюсь от ностальгии и жду когда вам понадобится медицинская помощь или выразить благодарность.

Приезжайте в Израиль – Израиль охуителен.

Самаритяне добрые и злые, гора Гризим, Песах и барашек

Говорят на иврите и на арабском. Молятся на иврите (древнем). В молитве есть элементы ислама (коврики для молитвы и коленопреклонение как во время намаза). Носят как , похожую на турецкую феску, так и береты. Имеют паспорта Израиля, Палестинской автономии и Иордании. Письменность своя, но основана на древнееврейском алфавите. Подпадают под израильский Закон о возвращении, но евреями не признаются. Резали их при всех властях, завоевателях и интифадах. Подавляющее большинство арабских жителей Шхема (Наблуса) потомки самаритян, которым надоело, что их режут и они приняли ислам. В начале века их осталось всего 150 человек. Они почесали репу и разрешили своим мужчинам жениться на женщинах вне общины. Теперь в общине есть мусульманки, русские, украинки, еврейки. Подняли размер общины до 800 человек. Спроси среднего израильтянина кто такие “самаритяне”? – Половина скажет – не знаю, еще половина скажут, что это какие-то полуарабы, наиболее продвинутые скажут, что на самаритянский Песах они готовят очень вкусного барашка (что правда).

На Песах они собираются на горе Гризим посреди Иудеи и Самарии и на восходе солнца в белых одеждах молятся. Одна из самых впечатляющих религиозных церемоний, которые я видел. Бесподобный рассвет, вид на Шхем и лагерь беженцев Балата, фантастический свет и три сотни самаритян в белых одеждах. К концу церемонии еще подходят их женщины в красных халатах с Микки Маусом. Вокруг вьется стайка фотографов. Часть самаритян, осознавших важность пиара относятся к фотографам с пониманием и даже с удовольствием позируют, часть только терпит, а часть настроено отрицательно и гоняют фотографов как арабы самаритян. Во время молитвы кто-то истово исполняет церемонию, а кто-то в полном праздничном облачении сидит тут же и трепется о бабах и футболе. Нормальные мужики в общем.

Я 17 лет назад учил про самаритян на университетском курсе “Этносы близкие к иудаизму”, но кроме факта про барашка и ненависти к их письменность, которую преподаватель нас заставлял учить конечно ничего не помню. Нашим проводником была историк и фотожурналист Einat Klein. Она у самаритян в авторитете. С первосвященником и его братом общается в уровень.

Съемка с дрона. Репортаж о церемонии еще будет. Как руки дойдут отснятый материал обработать ))

Охота на туриста в Израиле или арабская антропология

Турист в Израиле законная добыча. Лицензия на отстрел выдается вместе с удостоверением личности и действует круглый год. Кошелек, почки, сетчатка глаза и первичные половые признаки туристу не принадлежат. Они аборигеновы по праву сильного. Есть вегетарианцы и слабаки, которые с презрением относятся к увлекательному занятию охоты на туристов, но их меньшинство.

После долгого перерыва попал в старый город Иерусалима в компании датских туристов. Между нами разговор идет по-датски и по-английски, они выглядят явными европейскими лошками. Я красив, статен, будка рязанская и с большим фотоаппаратом. Тоже местным не выгляжу.

Были с проклятиями и руганью на 4 языках выгнаны из двух лавок и одного ресторанчика. Арабесы (в плохом смысле этого слова) видя туриста видят двух баранов – одного, которого они сейчас будут стричь, а второго, которого они купят на состриженные деньги. И отвлечь от этой дивной картины их можно только ударом бейсбольной битой по голове.

Убедить моих гостей, что есть центре Старого города это трагическая ошибка, возможно последняя в их жизни, мне не удалось. Хозяин ресторанчика щебеча и делая феллацио нам все одновременно затащил нас внутрь своего заведения. Демонстративно поменял скатерть на нашем столе на скатерть с соседнего. Пятна и дырки на новой скатерти располагались более гармонично чем на предыдущей. Быстренько озвучил нам позиции в меню и почтительно замер в ожидании. Наивные как дети датчане наперебой закурлыкали, заказывая кебабы, шуарму и другие лакомства. И только реалистичный я, пока еще на английском поинтересовался стоимостью явств в этой пещере Али Бабы. В глазах Али Бабы мелькнуло 40 разбойников и он, неохотно озвучил стоимость шуармы, упомянув, что шуарма делается прямо из небесных тельцов, и затмевает своим вкусом приснопамятную манну небесную. Датчане, услышав, что шуарма стоит так как будто она делается не из небесного тельца, а из золотого резко потеряли аппетит и решили ограничиться напитками. Скрыв разочарование Али Баб начал принимать заказы на колу и лимонад. И только нудный я, уже на иврите поинтересовался стоимостью напитков. Увы, узнать стоимость напитков нам было не суждено. Из хозяина выскочили все 40 разбойников и заорали, что нас здесь обслуживать не будут и чтобы мы выметались из их пещеры. Датчане оказались люди с юмором и мы, поржав выкатились оттуда на улицу.

Перекусили мы в другом месте, у арабов (в хорошем смысле этого слова) где в меню четко указаны цены. Есть я лично там не стал, так как качество пищи в таких местах по-прежнему оставляет желать, но хотя бы все понятно с ценовой политикой. В предыдущем месте если бы мы сделали заказ, не узнав цену нам бы выкатили в конце счет долларов по 10 за бутылочку колы. Не разорились бы, но дураком себя чувствовать тоже неохота. И сувениры мы тоже купили в лавочках в которых цены фиксированные. Я очень спокойно отношусь к загибанию цены. В большинстве видов бизнеса каждый имеет право ставить те цены, которые хочет. Единственное условие – я хотел бы знать цену до того как меня будут оглаживать нефритовым стержнем, а не после.

Что по-прежнему хорошо в Старом Городе это возможность всласть пофотографировать. Аутентичность и антропология.

В жизни есть взлеты и падения, но в конце концов все выравнивается

“В жизни есть взлеты и падения, но в конце концов все выравнивается”. Надпись сопровождается графиком электрокардиографа, где прямая линия означает остановку сердца.

Это надпись на майках сотрудников израильского аналога Скорой помощи – Маге́н Дави́д Адо́м (МаДА).

Люблю такой юмор.

Храм Гроба Господня и Благодатный огонь

Коммуналка в Храме Гроба Господня, так я бы я назвал сюжет, который вышел пару дней назад на 2-ом израильском канале. 11 минут удовольствия. 6 направлений христианства делят Храм Гроба Господня. У каждого направления свой кусок террритории и отвественности. Даже подметать пол каждый может только на своем наделе. Если представитель армянской церкви начнет подметать в куске принадлежащем грекам то есть шанс получить по сопатке. Что собственно и происходило несколько раз. Битвы святых отцов за Храм Гроба Господня во время Пасхи бьют все рекорды просмотров на ютубе. Статус-кво заложенный, турецким султаном 300 лет назад, кроме всего прочего, выражается в том, что есть предметы, которыми не пользуются, но и не сдвигают с места. Вроде “недвижимой лестницы”, деревянной лестницы, прислоненной к одному из окон. Эта лестница не двигается с места уже несколько сот лет. Кстати, как обычно самый худший кусок святыни у черных, Эфиопской православной церкви.

По поводу Благодатного огня, развозимого на Пасху из Храма Гроба Господня по всему миру, и спускающегося прямо с небес. Во всяком случае так считают верующие. Отец Самуэль Агоян, представитель Армянской апостольсокой церкви в Храме Гроба Господня говорит, что 3 раза участвовал в церемонии и все разы Благодатный огонь зажигался от лампады, а не появлялся сам собой. Присутствовавший при этом откровении греческий священник (к слову не участвовавший в церемонии зажжения ни разу) сильно обиделся и начал резко опровергать армянского священнослужителя, утверждая, что огонь таки самовосгорается, при божественном участии. Армянин его сразу срезал -тебя, говорит там не было. А я был. И не лезь. Думаю грек это так не оставит. Какую-нибудь армянскую лампаду разобьет потом по-тихому. Или лестницу подвинет.

Моя жизнь после этих откровений уже не станет прежней.

Upd: комментарий к теме Гевонда Вардапета https://ria.ru/religion/20180312/1516166167.html

фотографии это скрины из сюжета 2-го канал израильского телевидения

 

Драка монахов в Храме Гроба Господня

 

Раздача Благодатного огня в Храме Гроба Господня