На озере Тонлесап, на воде живет более миллиона человек. Это одно из самых интересных мест, которые мы посетили в Камбодже. Вообще для меня самое интересное в любой стране это не храмы, и не туристические места (хотя конечно и их я посещаю). Самое интересное – это люди, как они живут, работают, развлекаются, лечатся, грешат, отдыхают. Это я и стараюсь посмотреть и по возможности заснять.

На Тонлесапе есть люди, которые никогда не ступали на “большую землю” и всю жизнь прожили в районе своего домика на сваях или плавучего. Они ловят рыбу, растят рис на мелководье, передвигаются на лодках и выглядят страшно бедными, но при этом счастливыми.

Ближняя к Сием Рипу деревня на воде Чон Кни безнадежно загажена туристами. Поэтому мы поехали подальше, в деревню на сваях Кампонг Клеанг и понтонную Чон Пролау, где турист редкость.

Магазины, церкви, школы, крокодилья ферма – все находится на воде. Только Будду нельзя размещать на сваях, поэтому для Будды и храмов насыпаются небольшие островки. На одном из них располагается и маленький медпункт с лодкой -скорая помощь. А также малюсенький рынок. Там нас кстати угостили местным самогоном из большой грязной бутыли. Рискнул только я. Мои спутники вежливо отказались. Я благоразумно решил не не интересоваться на чем самогон. Меньше знаешь – лучше спишь.

На этом рыночке, для расширения впечатлений Рома решил подстричься. Побаиваясь заразы и спида он раз десять сказал парикмахеру, чтобы тот его только подстриг, не подбривая страшным лезвием, которым, судя по его виду брилось не одно поколение кхмеров. Парикмахер радостно кивал и заворачивал Рому в грязный парикмахерский халат. Закутанный в накидку Рома мне говорит – Если увидишь, что он взял в руки лезвие сразу бей ему в торец. Я ему – Лады. Не боись. Хорошо, что парикмахер лезвие не стал в руки брать. В процессе стрижки выяснилось, что он местный чемпион по тайскому боксу и даже ездит на мировые соревнования. Потом он показал нам как тренируется с помощью титанического колеса от грузовика, таинственным образом занесенного на островок. В общем хорошо, что мне не пришлось бить ему в торец. А то сейчас писал бы без зубов и со сломанной челюстью.

Про Тонлесап я еще напишу подробно, а вы посмотрите фотографии. Там и крокодилы на ферме, магазины, чемпион-парикмахер, мальчишки, играющие в шарики на деньги, улицы на воде, чудесные, гостеприимные кхмеры, лодка-скорая помощь, внутренняя часть дома, дети, которые облепили меня и не могли оторваться, когда я запускал там квадрокоптер (они с восторгом рассматривали свою деревню сверху на экране и их не могли загнать обратно в школу) и много другого.

Для тех кто запамятовал спонсорами поездки #conquistasia2018 были клиники Tel Aviv Medical Center и Matzpen Clinic . Их флаг развевался и на озере Тонлесап.

Тонлесап из тех мест, которые стоит посетить.

В начале 90-ых, в Челябинске мы говорили: “Хороший мент – это мертвый мент или знакомый мент”. С тех пор прошло более 25-ти лет. С милицией и с полицией я наобщался в самых разных ипостасях, начиная от близкого друга с которым мы дружим с 4-лет и заканчивая статусом подозреваемого. И попадались мне самые разные сотрудники. А поговорка по-прежнему верна. И по-прежнему без милиционеров/полицейских, как и без золотарей, паталогоанатомов и могильщиков обществу не обойтись. Всех хороших ментов с праздником День сотрудника органов внутренних дел Российской федерации.

Противостояние добра и зла вечно. И каждому приходится принимать решение на какой он стороне. И не один раз, а постоянно. Зло искушает нас, а добро ослабляет. Эта дилемма противоречива. Зачастую тяжело даже разобраться, что зло, а что добро. И всполохи домашнего очага могут на поверку оказаться адским пламенем. А агнец окажется козлищем. И никто кроме тебя не сможет принять решение. Ты одинок перед этим выбором.

Каждую пятницу эта дихотомия встает перед тобой во весь рост. Только ты можешь решить; нажраться тебе сегодня или остаться трезвым.

И неизвестно какое из решений более морально

Из двух наших собак Федя (кобель) очень покладистый и вообще тюфяк, а Тутти (сука, реально сука) очень доминантна. Когда Федя еще был подростком у нас гостила моя мама и находясь дома, наблюдала как Тутти часами доминировала над Федей. Гоняла его по дому и постоянно норовила трахнуть. Буквально ездила на нем по всей квартире, совершенно презрев положенную ей природой гендерную роль. А мы как раз тогда обсуждали как собаки будут сосуществовать когда Федя подрастет и будет способен продолжать род. Опасались, конечно, прикидывали может кастрировать или стерилизовать, может разделять на время течки, чтобы Тутти не забеременела. Мама слушала, слушала эти разговоры, а потом не выдержала и говорит – Судя по тому, что я каждый день здесь вижу, вы зря волнуетесь. Единственный кто здесь может забеременеть – это Федя.

Иногда, когда утром есть время, я люблю сделать сюрприз и приготовить романтический завтрак на двоих. Яичница из 6 яиц, посыпанная зеленым луком, 4 сосиски с сыром Гауда, лабане, две чиабатты, оливки, два стакана апельсинового сока, две больших кружки капучино. Просекко в двух высоких бокалах с насечками; жена их очень любит. Все подготовить, красиво разложить на столе в саду.

А потом спокойно съесть его в одиночестве. Я люблю тишину за завтраком. И не люблю бегать за добавкой.

В ресторане в Камбодже заказанную еду не несут уже 40 минут. Кхмер-официант подходит и на скорбном английском извиняется за задержку. На свое кхмерское счастье выбирает для извинений нашего спутника уровень знания английского, которого может посоперничать только с его же уровнем знания кхмерского. Спутник не теряется и говорит – Квикли, квикли. Вери хангри. Сопровождая текст возвратно-поступательными движениями кулаком перед открытым ртом. Пытается в аллегорической форме показать процесс еды. Официант кидается на кухню и еду нам приносят через пять минут. Похоже он подумал, что собеседник угрожает ему минетом если быстро не принесут еду.

Живешь, страдая от непостижимости окружающего мира. И тут далекий, осетинский френд Ян Альбертович Дзгоев, понимающий в еде, алкоголе и в жизни присылает подарок с самоцитатой. И мир становится понятным. И ясно что дальше делать.

Спасибо, Ян Альбертович )) надеюсь мы с вами когда-нибудь совместно, с помощью бутылочки арахъхъа докажем делом верность этого изречения.

Марте бог дал кривые ноги, ум, упрямство, нечувствительность к боли, безмятежность и везение. Весь это набор качеств делал ее настоящей сукой. Она прожила 14 прекрасных лет, окруженная заботой, почитанием и вседозволенностью, а потом в ее жизни появился я и она впервые в жизни услышала решительное “нельзя”. Никакого впечатления на нее это “нельзя” не произвело. Она продолжила делать ровно то что хотела. И не делать того чего не хотела. То что периодически где-то на окраине ее сознания возникал я, с криком “нельзя!” она воспринимала с уважением, но менять ничего не собиралась.

Так прошло еще два счастливых года жизни Марты, периодически омрачаемые всплесками моей педагогической активности. Омрачали они в основном меня, амстафу Марте было безмятежно параллельно. А потом Марта умерла. Умерла как и жила. Предварительно хорошо поев, в своей постели, во сне, без мучений и слезливых прощаний. Обнаружил умиротворенную Марту я. Подозреваю, что выбирая время для отхода в мир бесконечных косточек она это тоже просчитала. Возникло две проблемы: похороны и объяснения с семьей. Семья была в курсе наших сложных взаимоотношений с Мартой и ответ на вопрос “кому выгодно?” сразу выставлял меня в невыгодном свете. Я глянул в зеркало и увидел там лицо, при одном взгляде на которое было понятно, кто привел к смерти собаки. Алиби у меня не было. Я вздохнул.

Семья потом, теперь похороны. Муниципальный сервис отпадал. Был уже вечер, а провести ночь с мертвой Мартой в квартире или наоборот оставить покойницу на ночь в машине не вариант. Назовите это предрассудками, но не хочу. И вообще у евреев положено хоронить в тот же день, а Марта была воплощением еврейства.

Справедливо рассудив, что совочка, которым тесть пересаживает цветы будет недостаточно для американского стаффордширского терьера я заехал в магазин за лопатой. Втроем, с Мартой и лопатой мы поехали искать место упокоения. Современный город предлагает удивительно мало действительно укромных уголков в которых можно было бы зарыть труп. Я вспомнил про рощу авокадо недалеко от дома. Я ее постоянно проезжаю по дороге на работу. Хорошее, укромное место.

К роще я подъехал уже в темноте. И обнаружил, что ворота добротно заперты, а забор довольно высок. Перебросив лопату через забор, я задумался о теле. Бросаться мертвой Мартой было как-то неуважительно. Кроме того зная ее мерзкий характер я не исключал, что от удара она может и ожить. А это уже лишнее, после всех усилий. Марта оказалась страшно тяжелой. Пристроив ее сверху на забор, я отошел на пару метров, чтобы перебросить свои 120 килограмм на другую сторону.. Перебравшись, я нашел лопату и подошел к Марте. В свете луны ее глаз блеснул, подмигивая мне и Марта неграциозно упала с забора обратно, туда откуда я ее с таким трудом поднимал. Я вернулся на исходную позицию и наплевав на уважение к усопшей без церемоний перебросил ее через забор. Лазить всю ночь туда-обратно не входило в мои планы.

Авокадовая роща ночью это довольно романтическое место, если ты забрел туда с подругой в поисках укромного места для любви на природе. Сросшиеся кроны не пропускают свет и создают естественную крышу. Таинственная жизнь шелестит вокруг. Совсем другое дело когда ты находишься там ночью, с трупом собаки и лопатой. Отодвинув толстый слой слежавшихся листьев я сделал три копка и в этот момент услышал как за моей спиной кто-то сделал два осторожных шага по сухим листьям. Скорости моих движений позавидовал бы Брюс Ли. Я резко развернулся и привел лопату в боевое положение. Вгляделся, но никого не увидел. Отдышался. Огляделся. Все было тихо. На всякий случай развернувшись лицом к тому месту откуда я слышал шаги я продолжил копать. И через два движения лопатой снова услышал шаг по опавшей листве. Мысль оставить Марту непогребенной стала казаться абсолютно логичной. Я стал двигаться в сторону забора. И тут рощу , через забор осветил свет фар. Кто в такое время может ездить вдоль заброшенной рощи я представлял; или полиция или муниципальные службы. Или сексуальные маньяки-убийцы, охотящиеся на крупных мужчин. Ни с кем из них я встречаться не хотел. Но неведомый ходок по листве пугал еще сильнее. Я замер, мысленно проклиная Марту и ее безвременную кончину. Фары поелозили по окрестностям и пропали. Я немного выдохнул и в этот момент прямо мне на голову, с дерева упал авокадо. Такого всепоглощающего всплеска адреналина я не испытывал никогда. Возможно это был пик моей жизни.

Могилу я дорыл. Сообразил, что “шаги” это были звуки от падающих на листву авокадо. Все равно рыть было страшно. Но дорыл. Амстафа закопал. Выбрался к машине и поехал домой. Прощальная гастроль Марты очень подходила к ее характеру. Дома посетовали, что я не сообразил снять с Марты ошейник и оставить его на память. Поинтересовались нельзя ли это еще сделать. Мне об этом не говорят, но я знаю, что домашние до сих пор подозревают, что я имею непосредственное отношение к этой смерти. Марту дома очень любили.

Оно не требует никакой заботы. Никаких добавок. Абсолютно самодостаточно. То что я делаю, я делаю для себя, а не для него. Мне доставляет удовольствие открытой ладонью гладить по шершавой поверхности, подливая оливковое масло. Делать широкие, размашистые движения, промазывая и массируя 5-килограммовый кусок мяса для асадо. Ощущение как гладить женщину по спине после любви. Смесь благодарности и предвкушения. Можно разбросать по поверхности шуршащую между пальцев крупную соль. Припорошить перцем очень крупного помола. И заключительным эстетствующим аккордом положить на него несколько веточек розмарина. Его зеленый цвет абсолютно гармонирует с бело-красной гаммой говяжьих ребер. Повторюсь, все эти предварительны ласки не нужны этому куску, они нужны скорее мне. После 5-7-часовой медитации в духовке или на гриле он приобретает такие качества, которых не добиться ни оливковым маслом, ни солью. Он снисходительно абсорбирует все мои усилия и не дает им испортить конечный результат. А вот посыпать уже готовое асадо смесью перца и соли, а также обогатить с помощью чимичури точно не возбраняется.

Похрустывающий корочкой, француский багет режется вдоль с одной стороны и превращается в обложку. Тщательно, вминая в мякоть багета промазывается солнечно-сливочным маслом. Сельдь, деликатно посоленный херинг порезать на кусочки шириной в сантиметр и прецизионно разложить без зазоров на промазанную маслом пористую мякоть багета. Теперь сметана. Не жидкая. Белая как белый снег. Стряхнуть с ложки на селедку. Не размазывать. Оставить маленькими айсбергами. Руками выдавить сок из пяти помидорок-черри 3 цветов. Оранжевый, красный и бордовый. Стружка чуть тронутого уксусом лучка. Конфетти порезанного зеленого лука. И наконец разбросать тончайшие колечки жгучего перца. Того, который на вкус как опасная бритва. Закрыть обложку, размяв внутри всю начинку.

До первого укуса выпить крошечную, 25-тиграммовую рюмку ледяной водки. И повторять каждые 4 укуса. Перед последним куском тоже выпить. Даже если нарушен счет.

Ходили сегодня с детьми погулять в тель-авивский порт. Папами. Ну и бутерброды с селедкой поели конечно.