Они участливо интересуются – “А без мата нельзя?”. Они утверждают – “Без мата было бы лучше” . Они сетуют – “Я бы перепостила, но с матом не буду”. Они угрожают – “Будешь писать с матом – отпишусь”. Они доверительно делятся – “Не люблю маты.” Они гордятся – “В моем окружении никто не использует мат”. Они умничают – “Такой богатый лексикон, зачем вы используете мат?”

Камменты это полбеды – их можно игнорировать. Но ведь ОНИ стучатся в личку, и там, в самой сокровенинке нудят зловещим, визгливым голосом.

Пришло время расставить диакритические знаки в слове “хуй”.

Мат в лексиконе – это как член в нашем наборе органов (ну или как влагалище, кому как на гендере написано). Это метафора такая. Аналогия, мать ее за ногу. Ногой мы можем играть в футбол и выбивать двери. Рукой гладить волосы любимой или писать смертный приговор. У члена тоже набор функций и ништяков.  Член, он полноправный член нашего организма, . Не надо им размахивать всуе. Не надо его совать куда не попадя. Не надо делать вид, что его не существует. Не надо хвастаться самим фактом его существования. Надо помнить про уместность и неуместность. Нудистские пляжи – хороший пример уместности.  В то же время полностью отказываться от его использования крайне глупо и опасно. Да и какого члена, собссно? Кастрация, скопничество и целибат имеют место быть. Вопрос хотите ли вы быть кастратом, скопцом или следовать обету воздержания? Я кстати подозреваю, что даже католические священники не отказываются полностью от некоторых фич члена.

Мат такая же часть лексикона, как член часть организма. Мощная составляющая вербального и эпистолярного набора скиллов. Нет ни одной причины полностью отказываться от его употребления. Да, не везде. Да, не всегда. Да, желательно делать это умело и с огоньком. Пользуйтесь матом, как и членом – с умом и все получат удовольствие.

То, что обсценной и нецензурной лексики (да, здесь сознательно использован плеоназм) не чурались великие литераторы – это общее место. Дык и нам, простым смертным не грех небось. С этой же лексикой делаются операции на сердце, восходят на Эверест, ловят и наказывают преступников, парятся в бане и восхищаются женщинами. Пресловутая учительница русского языка, впервые прыгнувшая с парашютом, была сильно потрясена, весьма удивлена и крайне обескуражена, но вслух почему-то кричала по-другому. И она права. Она выбирает адекватные ситуации и ее состоянию выразительные средства языка. Кто ее осудит? – Только не я.

Я бы еще понял упреки в неискуссном использовании мата. Да, талант дан не всем. И мне далеко до мастеров. Я бы хотел, чтобы мой сын учился мату не на улице и не у меня, но скажем у Евгения Шестакова, чье “Открытое письмо А. Лебедеву” я периодически перечитываю со слезами восторга и печалью о собственной обделенности. Есть и другие титаны неизящной словесности. Тот же Лебедев или Николай Данилов умеют придать мысли объем с помощью высоко экспрессивной лексики. Они недостижимы, но я стремлюсь. Однако упрекают не за это. Упрекают за сам факт использования, невзирая на приличность случаю.

Неприемлещих и упрекающих не переделать.  Они проживут свою жизнь в тщете и прозябании. К ним у меня всего одна просьба, она же приказ – не надо пытаться переделать тех, кто пишет, используя всю палитру русского языка. Идите мимо. Личная страница человека его поле. Он там сам редактор, цензор, законодатель вкусов и блюститель нравов. Идите мимо – или пойдете на хуй. Выбор за вами.

А вот людям, заменяющим часть матерных слов на звездочки или репостящих со стыдливой припиской “Тут нецензурно, но уж больно хорошо написано” мне есть что сказать. Вы, интуитивно чувствуете, что ничего плохого в соленом слове, сказанном (или написанном) вовремя и к месту – нет.  Вам нравится то ощущение, которое создает в мозгу ладно скроенная фраза. Просто вы не можете забыть ту учительницу, которая  вам рассказала, что материться нехорошо. И она была права. Тогда. Когда вам было 11 лет. Но сегодня вам уже 35. Или 60. Вы уже сами можете решать что такое хорошо, и  что такое плохо. Прислушайтесь к себе и примите правильное решение. Я не призываю материться в общественных местах или в новостях. Я не призываю материться при детях. Я не призываю снять полностью табу с мата и отменить все социальные ограничения. Но я настаиваю на том, что неправильно отказываться от мата полностью. Пусть каждый решает как ему писать. Если вы примите это вы только выиграете. Вы также можете решить, что вы лишаете матершинника своего внимания и не читать его. Он переживет. Мой жизненный опыт подсказывает, что человек виртуозно матерящийся не останется в одиночестве.  Умение смачно выразиться обычно функция еще и других достоинств.

Не запрещайте другим и не отказывайтесь сами от использования члена. Это лишает вас многих радостей, это недальновидно, да и и просто смешно.

Турист в Израиле законная добыча. Лицензия на отстрел выдается вместе с удостоверением личности и действует круглый год. Кошелек, почки, сетчатка глаза и первичные половые признаки туристу не принадлежат. Они аборигеновы по праву сильного. Есть вегетарианцы и слабаки, которые с презрением относятся к увлекательному занятию охоты на туристов, но их меньшинство.

После долгого перерыва попал в старый город Иерусалима в компании датских туристов. Между нами разговор идет по-датски и по-английски, они выглядят явными европейскими лошками. Я красив, статен, будка рязанская и с большим фотоаппаратом. Тоже местным не выгляжу.

Были с проклятиями и руганью на 4 языках выгнаны из двух лавок и одного ресторанчика. Арабесы (в плохом смысле этого слова) видя туриста видят двух баранов – одного, которого они сейчас будут стричь, а второго, которого они купят на состриженные деньги. И отвлечь от этой дивной картины их можно только ударом бейсбольной битой по голове.

Убедить моих гостей, что есть центре Старого города это трагическая ошибка, возможно последняя в их жизни, мне не удалось. Хозяин ресторанчика щебеча и делая феллацио нам все одновременно затащил нас внутрь своего заведения. Демонстративно поменял скатерть на нашем столе на скатерть с соседнего. Пятна и дырки на новой скатерти располагались более гармонично чем на предыдущей. Быстренько озвучил нам позиции в меню и почтительно замер в ожидании. Наивные как дети датчане наперебой закурлыкали, заказывая кебабы, шуарму и другие лакомства. И только реалистичный я, пока еще на английском поинтересовался стоимостью явств в этой пещере Али Бабы. В глазах Али Бабы мелькнуло 40 разбойников и он, неохотно озвучил стоимость шуармы, упомянув, что шуарма делается прямо из небесных тельцов, и затмевает своим вкусом приснопамятную манну небесную. Датчане, услышав, что шуарма стоит так как будто она делается не из небесного тельца, а из золотого резко потеряли аппетит и решили ограничиться напитками. Скрыв разочарование Али Баб начал принимать заказы на колу и лимонад. И только нудный я, уже на иврите поинтересовался стоимостью напитков. Увы, узнать стоимость напитков нам было не суждено. Из хозяина выскочили все 40 разбойников и заорали, что нас здесь обслуживать не будут и чтобы мы выметались из их пещеры. Датчане оказались люди с юмором и мы, поржав выкатились оттуда на улицу.

Перекусили мы в другом месте, у арабов (в хорошем смысле этого слова) где в меню четко указаны цены. Есть я лично там не стал, так как качество пищи в таких местах по-прежнему оставляет желать, но хотя бы все понятно с ценовой политикой. В предыдущем месте если бы мы сделали заказ, не узнав цену нам бы выкатили в конце счет долларов по 10 за бутылочку колы. Не разорились бы, но дураком себя чувствовать тоже неохота. И сувениры мы тоже купили в лавочках в которых цены фиксированные. Я очень спокойно отношусь к загибанию цены. В большинстве видов бизнеса каждый имеет право ставить те цены, которые хочет. Единственное условие – я хотел бы знать цену до того как меня будут оглаживать нефритовым стержнем, а не после.

Что по-прежнему хорошо в Старом Городе это возможность всласть пофотографировать. Аутентичность и антропология.

Всем кто зарабатывает меньше 10 тысяч долларов в месяц дальше в принципе можно не читать. Бессмысленно. Будет текст про лечение в Израиле, а евреи и попадающиеся среди них жидомасоны туристов лечат только за деньги, и цены ломят дай боже (или не дай боже).

Смешно сколько клавиатур было поломано на обсуждении лечения в Израиле и сравнении его с лечением в России. Начиная от апологетики российской медицине и заканчивая виртуальными линчами над посредниками медицинского туризма (об этих добрых дьяволах будет отдельная публикация, с прологом, эпилогом, срыванием всех и всяческих покровов, а также мартирологом). Особую пикантность ситуации придает то, что количество выезжающих на лечение за границу относительно общего количества пациентов мизерно. Всего на лечение за границу в год выезжает по разным оценкам от 100 до 150 тысяч россиян. А Если не учитывать тех кто выезжает на санаторное лечение то и того меньше. В Израиль едут от 15 до 25 тысяч пациентов в год (из России и стран бывшего СССР). В общем несерьезные цифры для масштабов 150-миллионной страны.

Все нормальные врачи в России или умерли, или уехали, или переквалифицировались в ветеринары. Остальные спились. Хороших врачей не осталось. Медицинское оборудование, которое не переделали в самогонные аппараты гордится возрастом Октябрьской революции. Глад, мор, запустение и эвтаназия подручными средствами.

Это было бы хорошим объяснением тому, что люди с деньгами едут лечится в Израиль (или в другие страны), если бы было правдой. Но это не так. Есть хорошие, очень хорошие и великолепные врачи. Некоторых знаю лично. Про некоторых слышал. Есть новейшее оборудование. Я это видел сам, посетив как минимум три десятка больниц по всей России и мне про это рассказывал чиновник имеющий непосредственное отношение к закупке медицинского оборудования на федеральном уровне. Он у нас в клинике лечился. И мне много интересного рассказывал и показывал. В частности какого уровня аппаратура закупается, и в ряде случаев даже используется.

В регионах ситуация похуже, конечно, но и там можно найти медицинские центры очень хорошего уровня. Тем более когда у тебя нет проблемы оплачивать услуги частным образом. На крайний случай всегда можно податься в Москву , там на любой вкус и больницы и специалисты есть. Так какого рожна им надо?

Спойлер: В России тебе может повезти и ты попадешь к хорошему врачу, а в Израиле тебе может не повезти и ты попадешь к плохому. Дальше можно не читать, даже если у вас месячный доход выше десятки зелени.

Играя в лотерею под названием лечение, они выбирают ту лотерею в которой шансы на благоприятный исход выше. Да, в Израиле билетик стоит дороже, но они к этому готовы. Особенно, учитывая, что в жизненной лотерее можно до следующего розыгрыша и не дожить, если выпал несчастливый билет в этом розыгрыше. А выбор врача или клиники для обычного пациента – это именно лотерея. Пациент не может оценить качество врача. Даже для врачей это проблема.

И тут побоку патриотизм, антипатриотизм или даже антисемитизм. Люди тупо хотят понизить риски. И едут невзирая на убеждения или нелюбовь к евреям. Есть хорошая байка про пациентов, которые после лечения были очень благодарны врачу и сказали, что им очень понравилось в Израиле, только было бы еще лучше если бы здесь не было евреев.

Разница между Россией и Израилем в контексте здравоохранения в системности. Требования к обучению специалистов, контроль министерства здравоохранения, высокая ценность личной лицензии врача (потерять которую не хочет никто), конкуренция, постоянное повышение квалификации специалистов, возведенное в принцип, следование международным протоколам и гайдам и еще ряд факторов создают в Израиле систему при которой шансы получить некачественное лечение ощутимо ниже чем в России.

Некоторые умные люди в РФ это понимают. И пытаются строить систему, пока на уровне частных клиник. Государство еще до этого не доперло. Или это ему не нужно. Крупные московские клиники шантажом и пытками выкорчевывают врачей из Израиля и Германии и ставят их завотделениями. И правильно делают. Широко внедряют практику “второго мнения” специалистов из Германии и Израиля дистанционно, на основании исследований пациентов. Люди строящие Ильинскую больницу, декларирующие самый современный подход к организации здравоохранения и собирающие лучших спецов под одной крышей посылают медицинского директора Ильинской больнице на курс в Израиль. В Хайфскую больницу Рамбам. Потому что они не заняты дешевыми понтами ” мы и без сопливых все умеем”, а умеют и дело делать и учиться у других если есть чему. Ни у Артема Гапеева, ни у Алексея Живова, ни у Андрея Волны корона не упала от того, что их медицинский директор поехал в Израиль поучиться. Потому как умные профессионалы. Есть и еще примеры.

Но построение системы дело долгое и зачастую неблагодарное. Поэтому в ближайшие 15-20 лет, если не закроют границы или не заберут загранпаспорта, как у сотрудников силовых ведомств, люди с деньгами будут повышать свои шансы на благоприятный исход и ехать на лечение за границу, в частности в Израиль. Психиатрические больные думаю будут ехать еще лет 30 минимум. В этой области ситуация хуже. Это не означает, что в России не смогут вылечить и помочь. Смогут. Просто в Израиле шансы на то, что вылечат и помогут именно тебе выше. Обычная математика. У нас в клинике немало народу из министерства здравоохранения и правительства РФ бывало. Шарят.

Люди хотят бесплатно лечиться и жить вечно. Врачи хотят лечить и зарабатывать на достойную жизнь. Медицинские менеджеры, хотят, чтобы клиника зарабатывала и выспаться. Акционеры клиник и больниц хотят возврат на вложенный капитал и место в списке Форбс. Министерство здравоохранения хочет, чтобы от него отъебались, но чтобы все работало как часы. И тоже зарабатывать. И еще – чтоб никто в больницах не умирал.

Частной медицины быть не должно. Это я вам говорю как человек, который уже много лет зарабатывает свой кусок питы с ломтем баранины частной медициной. Государственная медицины со своими задачами не справляется. Это я вам говорю как человек, который столько же лет свой хумус в питу получает от государственной медицины.

В отрасли здравоохранение существует целый ряд неразрешимых противоречий и конфликтов интересов. “Люлька с трещинкой”, как говорил герой О’Генри Джеф Питерс.

Спойлер: Частные структуры в здравоохранении чересчур эффективны в ущерб пациенту, государственные структуры в здравоохранении чересчур неэффективны так же в ущерб пациенту. Дальше собственно можно не читать.

Давайте очень упрощенно взглянем на ситуацию оказания медицинской помощи в отдельно взятом случае.

Что присходит в идеальном мире:

Пациент у которого случился приступ ебаминоза обращается в свою любимую клинику. Там его встречает вежливая медицинский секретарь с грудью 6-го размера, способная снять печеночную колику одним своим видом. Она не мешкая ни секунды направляет его к идеальному врачу, специалисту именно по ебаминозу, который сидит и ждет нашего идеального пациента 24 часа в сутки без перерывов на дефекацию, мочеиспускание и принятие пищи. При этом он свеж, весел, в белой рубашке и вооружен последними исследованиями в области лечения ебаминоза и пиздецомы, которая является осложнением ебаминоза.

Врач проводит диагностику, назначает исключительно необходимые анализы, быстро получает все результаты и назначает лечение. Естественно наиболее правильное в данном случае и без излишеств, в виде ненужных, но дорогих процедур. Пациент проходит курс лечения и забывает даже название своей болезни. У него пропадают боли, появляется румянец, волосы становятся гуще и  шелковистее.  Если вся эта чудесная история произошла с ним в государственной клинике он не платит ничего, за все заплатила страховка, если же в частной он платит небольшую сумму, которая не делает дыру в его бюджете.

В реальном мире:

В частной клинике пациента с ебаминозом попытаются вылечить параллельно продав ему кучу ненужных анализов и лечебных мероприятий (количество зависит от политики данного заведения, например присутствует ли система поощрения врачей за назначение дополнительных проверок). А еще лучше, чтобы ебаминоз был хронический, чтобы можно было не доводя до пиздецомы лечить пациента годами. Помните старую шутку про, что такое непоправимая врачебная ошибка? – Вылечить пациента у которого еще остались деньги.

В государственной клинике сначала пациента с ебаминозом попытаются убедить, что ебаминоз у него пройдет сам, со временем. А если не удастся будут лечить его не лекарством последнего поколения, а тем, которое есть. У них другого просто нет. Если же этого пациента будут лечить так как доктор прописал, то ресурсов на других пациентов уже не хватит.

Основное противоречии государственной или страховой медицины в том, что количество денег отпущенное на страховую или государственную медицину конечно, а потребность в медицинских услугах бесконечна или близка к этому.  Люди живут все дольше, болезней все больше (в том числе и те которые появляются из-за увеличения длительности жизни). Требования к качеству жизни в любом возрасте тоже повысились. Т.е. людям требуется все больше и больше медицинской помощи.

Основное противоречие частной медицины в том, что как и у любого другого бизнеса задача клиники зарабатывать деньги для своих акционеров. А задача медицины оказывать помощь без навязывания ненужных, дополнительных лечебных или диагностических мероприятий.

Кроме того, чтобы оказывать качественную медицинскую помощь требуется еще “до того как” неебически вложиться в оборудование и обучение персонала. Обучение персонала, кстати не заканчивается никогда. Постоянно требуется повышение квалификации и обучение новых врачей и младшего персонала. Так же никогда не заканчивается покупка дополнительного оборудования и обновление устаревшего. Что в свою очередь влечет дополнительные временные и финансовые затраты. Медицина штука дорогая. Денежки откуда придут и кому их возвращать? То-то.

В очень упрощенной модели частная клиника будет постоянно заинтересована в том, что бы продать как можно больше услуг, с как можно большей маржинальностью. Государственная клиника будет заинтересована не выйти за рамки ограниченного бюджета, т.е. оказать как можно меньше услуг , с как можно меньшей стоимостью.

В серединке всего этого находится врач (условно квалифицированный и условно честный), который знает – что оптимально каждый пациент должен получить на этапе диагностики и лечения. В государственной клинике на него будет давление сверху по уменьшению количества и качества оказываемых услуг. А в частной клинике на него будет давление сверху по увеличению количества, оказываемых услуг. А еще не будем забывать, что он квалифицированный и честный только условно. Среди врачей, как и среди сантехников тоже разные люди есть.

Дополнительно усложняет задачу то, что даже если мы представим, что у государственной клиники есть условно достаточный бюджет она всегда будет менее эффективна в плане расходов  чем частная клиника. Это общее место не требующее доказательств. Госструктуры всегда менее эффективны чем частные.

Резюмируя: интересы пациента и медицинского заведения (не важно частного или государственного) не совпадают.  Помочь им совпасть мог бы врач, но не он принимает решение на уровне определения политики каждого заведения. Эта проблема иногда решается точечно в отдельных частных клиниках (обычно небольших, без внешних инвесторов), но системно она пока не решабельна.

И разговор в данном случае не идет только о России или об Израиле. Ни в одной стране мира не удалось разрешить эти противоречия  так, чтобы все были довольны. Везде есть перекос в ту или иную сторону.

Ни частной медицины, ни государственной быть не должно. А какая должна быть я могу только предполагать. Как-нибудь поделюсь предположениями.

Этот не текст не претендует на описание всех проблем в существующих системах здравоохранения. Я коснулся здесь одного из ключевых на мой взгляд аспектов.

Не болейте, короче. Не надо.