Зайчика подарили на какой-то, уже забытый день рождения. А может даже и без повода. Зайчик был прекрасен. Ушки серые, мордочка беленькая. Зубы как маленькие гильотинки. Он издавал звуки и двигал лапками. Кроме очень милой мордочки у него была феерическая способность, покорявшая всех окружающих. Зайчика можно было кормить бумажками. Он их разрезал встроенным в рот минишредером на тоненькие полоски, а потом ими какал. В комплекте с зайчиком шли батарейки и набор бумажек для кормления.

Мама, папа, младшая и старший садились возле зайчика и начинали по очереди давать ему бумажку. Зайчик с урчанием исправно полосовал любой листик. Если заглянуть ему в рот можно было увидеть как в глубине двигаются маленькие лезвия. А после он безотказно какал бумажной мешаниной. Комплектные бумажки закончились быстро и в ход пошло всякое бумажное недоразумение, которое есть в любом доме. Семейство кормило зайчика старыми счетами, рекламными флаерами и другими бумажными отходами современной жизни. Зверек был неразборчив и неутомим. Это было необыкновенно мило. Зайчик стал любимцем всех. Почти членом семьи.

А потом мама и папа как-то пришли домой и обнаружили, что старший скормил зайчику две тысячи долларов, отложенные на отпуск. Кучка зайчиковых отходов имела темно-серо-зеленый цвет с вкраплениями металлических блесток.

Папа и мама неожиданно испытали сложное чувство, которое психологи называют когнитивный диссонанс, а судебные психиатры и криминологи непреодолимым желанием убивать близких родственников.

После этого случая к зайчику в семье охладели. Только старший иногда доставал его, но у мамы неизменно при виде зайчика портилось настроение и старший старался не злоупотреблять. А потом он вообще подрос и его стали интересовать другие игрушки.

Турист в Израиле законная добыча. Лицензия на отстрел выдается вместе с удостоверением личности и действует круглый год. Кошелек, почки, сетчатка глаза и первичные половые признаки туристу не принадлежат. Они аборигеновы по праву сильного. Есть вегетарианцы и слабаки, которые с презрением относятся к увлекательному занятию охоты на туристов, но их меньшинство.

После долгого перерыва попал в старый город Иерусалима в компании датских туристов. Между нами разговор идет по-датски и по-английски, они выглядят явными европейскими лошками. Я красив, статен, будка рязанская и с большим фотоаппаратом. Тоже местным не выгляжу.

Были с проклятиями и руганью на 4 языках выгнаны из двух лавок и одного ресторанчика. Арабесы (в плохом смысле этого слова) видя туриста видят двух баранов – одного, которого они сейчас будут стричь, а второго, которого они купят на состриженные деньги. И отвлечь от этой дивной картины их можно только ударом бейсбольной битой по голове.

Убедить моих гостей, что есть центре Старого города это трагическая ошибка, возможно последняя в их жизни, мне не удалось. Хозяин ресторанчика щебеча и делая феллацио нам все одновременно затащил нас внутрь своего заведения. Демонстративно поменял скатерть на нашем столе на скатерть с соседнего. Пятна и дырки на новой скатерти располагались более гармонично чем на предыдущей. Быстренько озвучил нам позиции в меню и почтительно замер в ожидании. Наивные как дети датчане наперебой закурлыкали, заказывая кебабы, шуарму и другие лакомства. И только реалистичный я, пока еще на английском поинтересовался стоимостью явств в этой пещере Али Бабы. В глазах Али Бабы мелькнуло 40 разбойников и он, неохотно озвучил стоимость шуармы, упомянув, что шуарма делается прямо из небесных тельцов, и затмевает своим вкусом приснопамятную манну небесную. Датчане, услышав, что шуарма стоит так как будто она делается не из небесного тельца, а из золотого резко потеряли аппетит и решили ограничиться напитками. Скрыв разочарование Али Баб начал принимать заказы на колу и лимонад. И только нудный я, уже на иврите поинтересовался стоимостью напитков. Увы, узнать стоимость напитков нам было не суждено. Из хозяина выскочили все 40 разбойников и заорали, что нас здесь обслуживать не будут и чтобы мы выметались из их пещеры. Датчане оказались люди с юмором и мы, поржав выкатились оттуда на улицу.

Перекусили мы в другом месте, у арабов (в хорошем смысле этого слова) где в меню четко указаны цены. Есть я лично там не стал, так как качество пищи в таких местах по-прежнему оставляет желать, но хотя бы все понятно с ценовой политикой. В предыдущем месте если бы мы сделали заказ, не узнав цену нам бы выкатили в конце счет долларов по 10 за бутылочку колы. Не разорились бы, но дураком себя чувствовать тоже неохота. И сувениры мы тоже купили в лавочках в которых цены фиксированные. Я очень спокойно отношусь к загибанию цены. В большинстве видов бизнеса каждый имеет право ставить те цены, которые хочет. Единственное условие – я хотел бы знать цену до того как меня будут оглаживать нефритовым стержнем, а не после.

Что по-прежнему хорошо в Старом Городе это возможность всласть пофотографировать. Аутентичность и антропология.